За месяц до выборов, которые, по всей видимости, представляют собой весьма рискованные события для немецкой политической традиции, анализ наследия, оставленного многолетним канцлером-христианским демократом, не избежал жесткой критики
Немцы уже не знают, что происходит. C ними. С миром – таким диким и лишенным разума. И это несмотря на то, что знаменитый немецкий философ Иммануил Кант, родившийся ровно три столетия назад, призывал к «вечному миру», известный поэт Фридрих Шиллер провозгласил идеал: «Все люди станут братьями», а Бетховен подарил европейцам мелодию их гимна. И, кроме того, климат на Земле становится все теплее и теплее. Все это не может не расстраивать. В Берлине и окрестностях.
Только что – или это было десятилетия назад? – Ангеле Меркель исполнилось 70 лет. Она была канцлером Германии в течение 16 лет, с 2005 по 2021 год. Внимание, уважение, аплодисменты, восхищение, почитание, международное признание, ее провозгласили «самой могущественной женщиной в мире», «лидером Запада». Но теперь о ее наследии говорят вполголоса. Теперь, когда нынешнее правительство Германии ушло в отставку после трех лет правления, все кажется другим. Будучи канцлером, Меркель на протяжении 16 лет решительно задавала политические ориентиры в Федеративной Республике Германии, определяя настроения народа. Осенью 2021 года она добровольно отказалась от дальнейшего пребывания на посту канцлера. Все это нужно уметь делать. Чтобы добиться этого в условиях демократии, нужно гениально манипулировать методами управления, избегать любых угроз власти и обладать безошибочным чутьем по отношению к чувствам народа. За 16 лет пребывания на посту канцлера она стала свидетельницей смены бесчисленного количества глав правительств по всему миру; только в Италии их было, вероятно, восемь; четырех не похожих друг на друга президентов США. И все это в мире, охваченном кризисами. Это кризисы, которые уже существовали во времена пребывания Меркель на посту канцлера: война с терроризмом на Ближнем Востоке; соседское противостояние в Европе между Россией и Украиной; миграция миллионов из Азии и Африки в Европу; конфликты по поводу соответствующей экономической и финансовой политики повсюду, будь то в отдельных государствах или в Евросоюзе; распространяющийся изнутри спорный активизм, будь то по поводу климата, положения женщин, богатых и бедных, Севера и Юга и так далее. Кроме того, во всех вопросах присутствовало чрезмерное морализаторство с обвинениями в адрес других, достигавшее кульминации в популизме, как правом, так и левом; Все стало предметом споров, будь то взгляды и меры в связи с эпидемией коронавируса или выступления за или против ядерной энергетики. Уже по этой причине эти 16 лет на посту канцлера — на месяц меньше, чем у Гельмута Коля (1982-1998) и на восемь лет больше, чем позволяет американская Конституция, — достойны всяческого уважения.
Так в чем же секрет Меркель? Ее рецепт политического успеха? Ее магия? Для всех любознательных: Ангела Меркель поддалась внутреннему искушению и внешнему соблазну и теперь, в год своего 70-летия (17 июля), она опубликовала свои мемуары: «Свобода: воспоминания 1954–2021». Обязательно ли их читать? Обычно отставные политики в своих мемуарах придерживаются древней римской заповеди о некрологе: Nil nisi bene, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Ангела Меркель, как истинная синьора Макиавелли, следует этой заповеди. И как печать ее непогрешимости, в мемуарах повсюду присутствует сбивающее с толку замечание, что в сложившихся на тот момент обстоятельствах решение было «неизбежным». Она также знает, что когда сталкиваешься с любыми нападками или провокационными вопросами публики, лучше сдержанный уход от ответа или даже молчание, чем быстрая и резкая нотация. Этому учит прусская дисциплина; и у Меркель она есть…
Вот так я и познакомился с ней лично. В посольстве Германии в Риме во время конфиденциальной беседы один на один, инициированной ею. Тогда она, будучи лидером партии Немецких христианских демократов (ХДС) с апреля 2000 года, но еще не кандидатом на пост канцлера «Союза» (ХДС/ХСС), задала мне, корреспонденту Frankfurter Allgemeine Zeitung, следующий вопрос: как я могу объяснить значение религии, христианства и церкви для политики и власти в государстве, то есть влияние верующих, христиан и католиков на политиков. Моя оценка побудила ее задавать уточняющие вопросы. Имела ли она тогда в виду своего отца, Хорста Каснера (1920–2011), протестантского теолога и влиятельного церковного деятеля в ГДР. Или, может быть, тогдашнего Папу Римского, родом из Польши, Иоанна Павла II (1920 года рождения, понтификат с 1978 по 2005 год), чей вклад в крах коммунизма в 1989 году трудно переоценить. Ее интересовали немецкие католики как избиратели и их голоса; внутренний смысл религии, христианства и церквей имел для нее второстепенное значение. После моих фактических, «аполитичных» ответов я понял, что я подобрал ключик к Меркель как политику, а позже и канцлеру. Канцлер Гельмут Шмидт (1974–1982) был в восторге от встречи с Иоанном Павлом II в Риме. Коль сказал мне на площади Навона, что он останется католиком, независимо от того, кто станет Папой Римским. Канцлер Меркель, с другой стороны, не увидела ничего плохого в обращении к немецкому Папе Римскому Бенедикту XVI (2005 – 2013) на официальной пресс-конференции с мусульманским (!) президентом Казахстана Назарбаевым в феврале 2009 года из-за внутреннего церковного решения и потребовала от Ватикана «разъяснений» относительно отношения к иудаизму. «Протестантскую христианку» гораздо меньше волновала уместность столь резкой критики со стороны канцлера, чем то, что эта — тщательно подготовленная — смелость, вероятно, будет хорошо воспринята большинством в Германии. Вот как это было. Это было основой всех политических решений канцлера, основанных на победном девизе: «Глупец, это большинство». В демократическом обществе это не предосудительно. И Меркель всегда получала большинство парламентариев для управления страной в своих меняющихся коалициях – с СДПГ и СвДП и дважды с СДПГ. Шедевр политической тактики. Несмотря на то, что ее собственная партия изменилась, сместилась влево и тем самым создала пространство для новой партии справа, широко критикуемой «Альтернативы для Германии» (АдГ), к которой с подозрением относится Федеральное ведомство по защите Конституции. Тот факт, что рейтинг ХДС с 2005 года снизился с самого высокого показателя перед выборами (41,5%) до 35,2% на выборах (против преждевременно ушедшего в отставку канцлера (с 1998 года) Герхарда Шредера), также стал большим уроком для Меркель. На партийной конференции ХДС в Лейпциге в 2003 году она выступила за амбициозные реформы «социальной рыночной экономики» — кредо и благословение Христианского союза. Но больше для «рынка», который многие осуждали как тренд «злого «неолиберализма», как демонтаж комфортного государства всеобщего благосостояния, как необоснованное требование к тем, кто не желает ничего делать. Восемь лет спустя, вернувшись в Лейпциг, канцлер Меркель обратилась к приоритету социального, и избиратели отблагодарили ее в 2015 году 41,5% голосов. Можно было бы удовлетвориться этим и похвалить политическую мудрость Меркель. Точно так же, как она делает это сейчас, одобряя все свои решения, уверяя, что обстоятельства были именно такими, и что поэтому ей не нужно признаваться в ошибках или сожалеть о них. На этом можно было бы остановиться, если бы эта модель демократии, основанная на любезности, не повторялась снова и снова. И именно это является сегодня большой проблемой в Германии, Европе и других странах. Кроме того, она разрушила принцип, который считался ее любимой визитной карточкой: как доктор физики, она мыслит «с конца». Верно, что физические законы будут действовать и в будущем. Но, к сожалению, в политике это не применимо. Недаром в древности люди обращались за советом к Дельфийскому оракулу, а в Риме — к гаруспикам (гадавшим по внутренностям жертвенных животных). Потому что теперь мы видим, что в течение 16 лет правления Меркель Германия медленно, но верно катилась по наклонной плоскости, в том числе в ущерб другим государствам Европейского Союза, а трехпартийная коалиция под руководством бравого канцлера Олафа (Шольца) безнадежно надрывалась и была обречена на неудачу. Почти излишне описывать все негативные события последних двух десятилетий – и не только в Германии. Но поскольку проблемы стали непреодолимыми, политические амбиции теперь должны быть направлены не столько на красивые цели, сколько на реалистичное и рациональное улучшение статус-кво — а не на самое удобное или самое приятное для себя и других. Погоня за высокоморальными планами обычно усугубляет проблемы. Приведем просто краткий хронологический обзор ошибочных путей, неудач и тупиков, из которых мы теперь должны найти выход: смещение приоритетов Меркель в сторону всемогущего государства всеобщего благосостояния ослабило несправедливо обойденную экономику эффективности, так что Германия теперь снова считается «больным человеком» Европы, менее конкурентоспособной на международном уровне с точки зрения размещения промышленных предприятий, и многие компании переводят свое производство за границу; продажи и прибыль уже в любом случае оказались за рубежом. Во время международного финансового кризиса 2008–2009 годов канцлер успокоила немецких вкладчиков. В результате немцы стали относиться к «капитализму» с большим недоверием, а осведомленные люди считали их финансовыми «идиотами». В условиях нарастающих кризисов вокруг евро и растущей национальной задолженности Меркель предпочитала решения, которые вызывали наименьшие проблемы, не уменьшали соблазны, но увеличивали издержки. По сей день, с немецкой уловкой, состоящей в том, чтобы классифицировать государственный долг как «особые активы». Когда в марте 2011 года на атомной электростанции «Фукусима» в Японии произошла авария, вызванная цунами, Меркель хотела предотвратить опасность на Дунае, Неккаре, Рейне и Эльбе, остановив работу немецких атомных электростанций. Почему? «Потому что люди боялись», — повторяет она и сегодня. Однако это также было связано с тем, что Меркель хотела повысить вероятность формирования коалиции с Партией зеленых, а ее сторонников — склонить в пользу ХДС. Тот факт, что это усугубит энергетический кризис, не мог ускользнуть от внимания доктора физики.
И дело не в том, что амбициозные климатические цели не могут быть достигнуты в глобальном масштабе из-за пресловутого глобального потепления, вызванного деятельностью человека, и что их можно профинансировать только с помощью волшебства. Осенью 2011 года канцлер хотела избежать «некрасивых картин» — дословная цитата — ввиду потока беженцев из Азии, исчислявшегося сотнями тысяч, и, к шоку многих европейцев и возмущению Англии, открыла границы Германии. Она успокоила скептиков «культурой гостеприимства» и плюшевыми мишками на центральном вокзале Мюнхена. Что же будет дальше, в конце, это вопрос, который остается открытым и вызывает все большую обеспокоенность и все больше обременяет общество. Во время коронакризиса Германия не слишком выделялась на фоне мировой истерии — достаточно почитать взвешенное описание чумы в Милане, сделанное Алессандро Мандзони. В лучшем случае чувствительные люди отметили, что в будущем им придется из солидарности доверить свое здоровье государству, а после решения высшей судебной инстанции им вскоре придется доверить ему и заботу о климате. Недаром Меркель также называли «мамочкой». Поэтому с оценкой наследия Меркель можно дальше не продолжать. Потому что мать больше не может контролировать своих взрослых детей и их взаимодействие с миром. Вот почему Меркель не будет нести ответственности ни за непопулярную, провальную внешнюю политику, ни за действия Путина — энергоносители обычно покупают там, где они дешевле всего, — ни за терроризм и террор на Ближнем Востоке. Также было заметно, что Меркель поддерживала движение сторонников новой этики – леволиберально-зелено-социальные настроения – без малейшего внутреннего энтузиазма; возможно, она считала, что они исчезнут сами собой или победят. Удивителен тот факт, что автобиография Меркель озаглавлена «Свобода». Ни Германия, ни немцы свободнее при Меркель не стали.