Индия: урок выборов для победившего Моди

Открытие избирательных участков в Индии в конце изнурительного избирательного процесса привело к плохим результатам для уходящего премьер-министра Нерендры Моди; отлично подходит для индийцев, продемонстрировавших свою приверженность демократии; это прекрасно с точки зрения перспективы для мира, особенно для тех стран, которым еще придется голосовать в этот очень долгий год выборов: демократию, где бы она ни укоренилась, трудно искоренить.

Проголосовали 640 миллионов индийцев, 66 процентов тех, кто имел право голоса: индуисты, мусульмане, христиане, высшие касты, низшие касты и далиты, бескастовые, по завершении сеющей разногласия избирательной кампании, которая охватила даже самые отдаленные миллионы деревень, разбросанных по всему субконтиненту. Длинные очереди людей терпеливо ждали под ужасной волной жары. Результат, который заставляет европейских избирателей, которые только что обновили Европейский парламент с ничтожными процентами, бледнеть и даже немного стыдиться: настоящий спад демократического процесса.

Как это было? Моди, бесспорный лидер партии БДП, которая является крупнейшей политической группировкой не только в Индии, но и в мире, насчитывающей 180 миллионов членов, получает третий мандат, как до него только Джавахриал Неру, отец страны. Но для Моди это была единственная хорошая новость. Фактически, не получив 400 мест в новом парламенте, Лок Сабха – как и предсказывала вся красочная вселенная опросов общественного мнения – получила 292, чего едва хватило для незначительного большинства, очень далекого от абсолютного. Разнородная коалиция оппозиционных сил с труднопроизносимым названием, но чья аббревиатура, INDIA, произвела впечатление на избирателей, одерживает победу с 232 мандатами. Возрожденная партия Конгресса, возглавляемая Рахулом Ганди, шестое поколение династической партии добилась важной победы. Если бы она не смогла создать единый профиль, она бы потеряла свою актуальность. Однако еще предстоит продемонстрировать, что она способна перейти от «против» к «за». Дорога, которая предстоит ей, длинная и ухабистая.

Больше, чем победа I.N.D.I.A. это было поражение БДП и «Моди Раджа», идеи восстановления Индии на национально-религиозной основе. Мы не любим гипербол, но трудно не считать это разгромом для премьер-министра. Моди и его партия потеряли позиции повсюду, начиная со своих естественных округов, штатов так называемого пояса хинди, штатов Севера, менее развитых, таких как Уттар-Прадеш, самый густонаселенный штат, 240 миллионов жителей. В Варанаси, где баллотировался Моди, его избирательная база сократилась с 500 000 голосов на предыдущих выборах до 150 000. Это еще не все: 20 министров правительственного кабинета лишились своих мест, а БДП даже проиграла в Айодье, где премьер-министр в феврале прошлого года открыл храм бога Рама после того, как существовавшая ранее мечеть была стерта с лица земли. В этом округе место досталось далиту.

Традиционно индийская политика колеблется между двумя основными темами, определяющими ее профиль: религиозная идентичность и кастовая принадлежность. Моди решил сосредоточиться на первом, в стране с тысячей аспектов, бесчисленными этническими группами и религиями, и он проиграл. Великий план, как он его называл, заключался в том, чтобы сделать Индию полностью индуистской нацией, как Мохаммад Джинна сделал с Пакистаном в 1947 году, основав его на исламизме.

Созвать референдум о самом себе – «довериться гарантиям Моди» – построить избирательную кампанию на поляризации, антимусульманской пропаганде, на культе собственной личности – одной нации, одного лидера – не оправдало себя. Сын продавца чая, выходец из скромной касты маслоотжима, чувствовал себя обязанным вернуть Индии ее величие, украденное, как он повторял на митингах, господством Моголов, колониализмом, федерализмом. Он хвастался, что он не биологический человек, а посланник бога и его первосвященник.

В двух предыдущих мандатах Моди постепенно подрывал основы страны-континента, в которой слово каль означает и вчера, и завтра, что напоминает роман Оруэлла 1984 года: «Тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее». По сути, Моди повторил ошибки Индиры Ганди, которая в 1975 году приостановила действие Конституции на 21 месяц, а в 1977 году не только проиграла выборы, но и свое кресло, а в 1984 году была убита. Подрывая основы светской Индии, правительство страны двигалось к форме нелиберальной демократии, не уважая разделение властей, независимость судебной власти и свободу прессы.

Концентрация власти хорошо послужила Моди стартовой площадкой для индийского слона, который поднялся на высшие уровни мировой экономики. Но оно не обуздало инфляцию, не создало рабочие места в объеме, необходимом для населения со средним возрастом 27-28 лет, не сократило разрыв в неравенстве. По замыслу Моди, эти выборы должны были ознаменовать переход ко второй фазе централизации в антифедералистском ключе, в результате которой мятежные и более развитые южные штаты оказались бы под контролем БДП, включая Талангану, Тамил Наду, Карнатаку, где индийские Силиконовые долины процветают. Короче говоря, создать национальную идентичность, основанную на индуистском превосходстве, и на этой основе изменить Конституцию. Однако индийцы продемонстрировали, что хотят оставаться верными: старая поговорка о том, что «религия имеет меньшее значение, чем то, что вы кладете на тарелку», также оказалась верной для Индии. А индийцы хотят найти благосостояние на своей тарелке, потому что у них слишком много идентичности, и она разноцветна, как элегантные сари, традиционная женская одежда. И 250 миллионов неприкасаемых, тех, кого когда-то называли изгоями, которые боялись потерять доступ к привилегированным квотам на государственных должностях, и 200 миллионов, дискриминируемых мусульман, являются неотъемлемой частью этой красочной идентичности.

А что теперь? Моди был приведен к присяге 9 июня, начиная свой третий срок, но поиск ценностей продлится несколько месяцев, поскольку сильные региональные партии поднимут цену, чтобы обеспечить незаменимое сотрудничество партии БДП. Для управляемости жизненно важной будет поддержка главного министра Андхра-Прадеша Найду и Бихара Кумара: около тридцати мест между ними, но с хорошо известной историей колебаний в последние десятилетия…

Сможет ли Моди преодолеть свои ограничения как поляризатора и пойти на необходимые компромиссы, которые должны будут удержать его коалиционное правительство на ногах? Он не уверен, он не человек на все времена. Моди, сначала будучи главным министром Гуджарата с 2001 года, а затем премьер-министром с 2014 года, никогда не оказывался в подобной ситуации, даже если говорить о конце цикла преждевременно. Также слишком рано называть каких-либо преемников, ни один из которых не имеет уровня назначенной правой руки. Среди наиболее популярных выделяется авторитарный министр внутренних дел Амит Шах, стратег БДП и близкий к РСС (Раштрия сваямсевак сангх, «Союз добровольных слуг родины», прим. перев.), идеологическому, а не политическому движению, которое выступает в качестве якоря для партии Моди. Рядом с ним находится министр иностранных дел Субрахманьям Джайшанкар, архитектор независимой внешней политики, который делает выбор только исходя из национальных интересов и по этой причине за ним ухаживают как Запад, так и Россия. Таким образом, для Индии открывается фаза политической нестабильности, которая, однако, также заложит основы для более сбалансированной политической грамматики и более инклюзивного экономического развития.

А экономика? Значение падения фондовой биржи Мумбаи после выборов – относительно, фактически за сутки прайс-лист восстановил свою стоимость, принимая во внимание прогноз «Голдман Сакс»: к 2075 году Индия станет второй по величине экономикой в мире с 53 000 триллионов долларов (сегодня она пятая с четырьмя тысячами триллионов), не забывая при этом, что через десятилетие индийский средний класс будет насчитывать 400 миллионов человек. Руководящие принципы изменятся, и больше внимания будет уделяться тримурти (триаде, прим. перев.): безработице, инфляции, неравенству. Более того, тот факт, что Моди теперь должен вести переговоры с партнерами по коалиции, а активизированная оппозиция будет играть роль сторожевого пса в парламенте, предотвратит принятие односторонних мер и вместо этого может способствовать необходимым аграрным реформам и реформам рынка труда. Скорее, Моди сталкивается с дилеммой: если он увеличит благосостояние, уменьшится доступность для агрессивных инфраструктурных программ (порты, аэропорты, автомагистрали), которые являются магнитом, привлекающим международные инвестиции, которые, в свою очередь, подпитывают экономический бум. Краткосрочная или долгосрочная перспектива: если те, кто зависит от социального обеспечения, не имеют преимуществ развития, то наступает стагнация, в стране, где миллиард человек трудоспособного возраста, но только 430 миллионов имеют постоянную работу – 50 процентов выпускников являются безработными. в то время как другие плавают в том, что скромно называют неформальной экономикой.

Во внешней политике будет существенная преемственность: история и география останутся решающими. Это уже было видно по первому заграничному визиту Моди после его переизбрания – в Москву, где в Кремле ему были оказаны теплые объятия Владимира Путина. Цель, которую преследует Моди, – это цель каждого правящего класса Индии: держать все двери открытыми. С Москвой, которая продает Дели большую часть нефти, которую Европа больше не покупает, Моди дает понять, что Китай не единственный собеседник Путина, и представляет себя лидером Глобального Юга, который все больше способен менять глобальную динамику, для которого Москва стремится стать все более квалифицированным и активным собеседником. Путин разрушает международную изоляцию, а Моди не позволяет Москве еще больше отставать от Пекина: это беспроигрышный вариант для обоих. Западу бесполезно питать какие-либо иллюзии: балансирование и неистовый поиск национальных интересов заложены в ДНК индийской внешней политики. Еще раз: Индия разделяет с Западом интересы, а не ценности.

Индия заслуживает доверия. Мы уже вспоминали в предыдущей статье старый афоризм автора Гарчарана Даса: «Индия растет ночью». Так будет и в этот раз. В этом индийцы похожи на итальянцев: если им позволить это сделать, они выкладываются по максимуму. Многие наблюдатели хвалят лидеров развивающихся стран, потому что они принимают решения. Но обыватель в Индии, кажется, инстинктивно понимает, что в долгосрочной перспективе плюрализм, солидарность и многообразие предпочтительнее, и продемонстрировал, что они хотят оставаться той демократией, которую они знали с 1947 года: им не нужен автократический режим, подобный китайскому. В Индии рост и свобода подпитывают друг друга, они не являются альтернативами.