Кэмерон вернулся!

«Дэйв вернулся!» – такие высказывания, одновременно забавные и встревоженные, появились в британских СМИ, когда Риши Сунак, премьер-министр Великобритании, назначил Дэвида Кэмерона министром иностранных дел в ноябре 2023 года. Financial Times с сардонической ноткой объявила: «Кэмерон, бывший премьер, который случайно вывел Британию из ЕС, снова на политической арене». (выделено автором).

Он стал седьмым министром иностранных дел за последние семь лет, не занимал должности в течение семи лет, оказавшись за это время замешанным в крупнейшем лоббистском скандале последнего времени – скандале с Greensill, финансовой компанией, советником которой Кэмерон был во времена Ковида. Компания разорилась, а парламентское расследование показало, что он проявил «выдающееся неумение разобраться».

Учитывая низкие стандарты компетентности, демонстрируемые многими министрами и премьер-министрами Тори в последнее время, мог ли это шаг Сунака иметь цель успокоить иностранное общественное мнение?

Или, учитывая, что Кэмерон не является «ястребом» в вопросах Ближнего Востока, это попытка уравновесить сильно произраильское лобби в парламенте? Кэмерон давно настаивает на более гуманном подходе к оккупированным палестинцами территориям и тем самым отделяет себя от тех, кто просто повторяет надоевшую до тошноты официальную линию Израиля. С начала войны в Газе он заявил, что «обеспокоен» тем, что Израиль нарушает международное право – а это уже больше, чем говорили другие министры, – добавив после встречи в начале марта с израильским министром и бывшим лидером оппозиции Бенни Ганцем, что «палестинцы сталкиваются с разрушительным и растущим гуманитарным кризисом… Я еще раз надавил на Израиль, чтобы он увеличил поток помощи. Но мы по-прежнему не видим улучшений на месте событий. Это должно измениться».

Несколько лет назад за обедом с несколькими историками мы обсуждали, хоть и не на полном серьезе, кто был худшим премьер-министром страны. Обычно эта награда достается лорду Норту (премьер-министр с 1770 по 1782 год), которого сегодня вспоминают, если вообще вспоминают, как премьер-министра, «который потерял Америку».

Но не стоит быть слишком суровыми: американские колонии рано или поздно были бы потеряны. Другой претендент на приз идиота – Невилл Чемберлен, который верил в мирные намерения Гитлера. Хотя попытка, спустя двадцать лет после окончания жестокой и ужасной войны, избежать новой войны была хоть и наивной, но вполне объяснимой.

Для Дэвида Кэмерона таких оправданий не существует. Борис Джонсон, безусловно, клоун, но он не несет прямой ответственности за Brexit – крупнейшего кризиса в послевоенной истории Великобритании. Лиз Трасс была ужасна, но продержалась всего пятьдесят дней. Кризис Brexit был полностью делом рук самого Кэмерона, поскольку отношения с ЕС не претерпели кардинальных изменений; не было также ни массового, ни даже незначительного общественного движения, которое бы требовало выхода из ЕС.

В 2016 году он призвал провести референдум по Европе, чтобы разрешить внутрипартийные разногласия. Он предполагал, что победит в ней, что Британия останется в ЕС, а сторонники Brexit в его партии будут вынуждены замолчать. Другими словами, он поставил под угрозу будущее страны ради решения мелкой внутрипартийной политической проблемы.

Основные его «вылазки» во внешней политике были не менее провальными. В своих мемуарах он оправдывал вторжение в Ливию (вместе с французами) тем, что Каддафи «вырезал своих людей в Бенгази». В 2016 году Комитет по иностранным делам Палаты общин (созданный самим Кэмероном) установил, «что политика Великобритании в Ливии до и после интервенции в марте 2011 года была основана на ошибочных предположениях и неполном понимании страны и ситуации». Кто же был главным? Дэвид Кэмерон, который в своих мемуарах признал, что результат оказался не таким, как ему хотелось бы (случай типично британской недосказанности). «То, что мы сделали, было правильно». Тем, кто страдает от неописуемого кошмара, обрушившегося на Ливию, стоит задуматься над развернутой и спокойной философией Кэмерона: «Почему мы должны ожидать, что современный переход от диктатуры к демократии будет мгновенным и безболезненным?» На самом деле, большинство недавних переходов были относительно мирными: Греция, Португалия, Испания, СССР, бо́льшая часть Восточной Европы и т.д. Но ливийцам еще в течение долгих мучительных лет придется мириться с последствиями действий Кэмерона (и Саркози).

В 2010 году Кэмерон считал, что одной из «наших главных миссий» является подтверждение «глобального» статуса Великобритании (конечно, страна на тот момент еще не была международным посмешищем). Когда во время «арабской весны» из Египта был изгнан Хосни Мубарак, Кэмерон немедленно начал вмешиваться, решив, что будущее Египта – дело Британии. Он постановил, что «Братья-мусульмане» не могут участвовать в переходе к демократии. Почему? Потому что они ему не нравились, хотя Мубарак, пусть и с неохотой, все же легализовал их, зная, какой поддержкой они пользуются. Первые в истории демократические выборы в Египте привели к безусловной победе их лидера Мохамеда Мурси, которого вскоре сменила кровожадная диктатура генерала Абдель Фаттаха ас-Сиси. Гуманитарная озабоченность Кэмерона (как и всего Запада) испарилась. «Дэйв» резко замолчал в отношении Египта, став уже не быком в посудной лавке, а скорее нервным теленком, который никак не может найти свою мамку.

Его восхождение к власти было типичным для многих британских политиков. Он учился в Итоне, элитной частной школе-пансионе (сегодня за обучение в ней взимается ежегодная плата 46 000 фунтов стерлингов). Там учился его отец, дед, прадед, а также отец и дед его матери. Итон уже выпустил двадцать премьер-министров, среди которых Роберт Уолпол (первый премьер-министр Великобритании), Уильям Питт, Веллингтон (знаменитый Ватерлоо), Гладстон, Бальфур, Энтони Иден, Гарольд Макмиллан, Алек Дуглас-Хоум, Борис Джонсон… и «Дэйв». После Итона Кэмерон поступил в Оксфорд и уже в 35 лет попал в парламент, а через несколько лет стал лидером оппозиции.

Хотя он любил описывать себя как сочувствующего консерватора, одной из первых вещей, которые он сделал как лидер партии, был ее выход из консервативной группы в Европейском парламенте и создание «Европейской группы консерваторов и реформистов», которая в конечном итоге привлекла современные и сострадательные партии, такие как правый бельгийский «Новый фламандский альянс», «Хорватская консервативная партия», крайне правое «Греческое решение», крайне правые «Шведские демократы», «Fratelli d’Italia», польское «Право и справедливость» и, совсем недавно, испанская крайне правая «Vox».

Некоторые отмечали, что «понимание Дэйвом стратегии – это думать о том, как дотянуть до понедельника». Подвергнутый остракизму в Европе, он был принят в США, полетал на самолете «Air Force One» (борт номер один в США – прим. пер.) вместе с Обамой, став первым иностранным премьер-министром, которому это удалось. Глобальная роль Британии ясна: по словам Кэмерона, она заключается в том, чтобы «стоять позади США», при этом, как он пишет в своих мемуарах, «Британия – величайшая страна на земле. Наше величие проистекает не из наших размеров, а из наших людей – их порядочности, таланта и особого британского духа». Главное утешение в том, что он и консервативное правительство почти наверняка проиграют следующие выборы.