Почему на Западе пустеют церкви?

Недавно друзья нам сказали, что подержат для нас свободными места в церкви на службу. Один раз это случилось в Вероне перед крещением, а в другой – в Мюнхене во время торжественного богослужения для ирландцев в честь их национального покровителя Святого Патрика. Это нас удивило. Потому что люди зачастую говорят – одни с беспокойством, другие не без удовлетворения о Spopolamento delle Chiese – депопуляции церквей, о конце национальных церквей: католических, протестантских, реформаторских или даже православных в странах некогда христианской Европы, в большей мере в западной, чем восточной.

Мы приняли верное решение, воспользовавшись данным предложением. Потому что все места были заняты. Как в старые времена в обычные воскресенья в Италии или Германии. Все же толпа в церкви свидетельствовала о том, что в большинстве стран Европы в выходные дни на богослужении присутствует даже больше верующих, чем болельщиков на профессиональном футбольном матче, не говоря уже о политических или культурных мероприятиях.

Но статистика не оставляет сомнений в отношении церковной жизни во всей Европе. В целом посещаемость церквей постепенно снижается. Люди, кто еще помнят давние времена, кто задают вопросы отцу и матери, бабушкам и дедушкам или кому еще постарше или просматривают пожелтевшие фотоальбомы, поражаются упадку церковной жизни. Даже когда речь идет о каком-то торжественном поводе, при крещении или в случае похорон, при первом причастии, исповеди, конфирмации и венчании, люди не считают обязательным участие в этом церкви. При этом скорость этих изменений кажется еще более удивительной, чем текущее положение дел. Особенно если сравнивать с почтенным, насчитывающим два тысячелетия возрастом христианства в Европе. За полвека церкви опустели, особенно в «западно-римской» части.

Почему? Как это могло произойти?

Историки и журналисты приводят нам тысячу причин для этого. Например, говорят о неизбежном подъеме и падении любой культуры, ослаблении или разрушении религии, о несогласных или разгневанных реформаторах, о скандалах в частности и о недостойных служителях Бога на Земле в целом.  Все может быть. И высокоинтеллектуальные специалисты, изучающие данный вопрос в течение многих лет, и те люди, кто ежедневно рассказывают о медийных трендах, — все они имеют свою аудиторию.

Но чтобы найти истинные причины, нужно, вероятно, проявить больше терпения и выявить тенденции развития человечества и отдельных людей. Поскольку напрашивается вопрос: для чего все еще в современной жизни нужны религия, христианство и церковь? Для чего в самосозданной культуре нужна вера в неземного Бога, в трансцендентное потустороннее? Ведь современным людям предлагается так много средств и помощников, чтобы справиться с превратностями жизни, уменьшить свои страхи и начать радоваться больше. При наличии желания или без такового. А с повсеместным развитием средств электронной коммуникации такие механизмы становятся все более и более навязчивыми.

Итак, давайте вкратце разберем: с конца Средневековья, со времени великого перелома около 1500 года, стремление к небесному становилось все более сдержанным. Это происходило, когда Христофор Колумб из Генуи открывал Новый Свет с его неограниченными возможностями, плывя под благочестивыми парусами, но вооруженный глубокими познаниями в области навигации. Это происходило, когда Мартин Лютер в Виттенберге подчинил официальное христианство личной воле. Это происходило, когда естествоиспытатели, такие как Галилео Галилей, выступали вразрез с религиозной системой, а философы, и, наконец, сами богословы все больше ограничивали пространство существования Бога на земле.

Пока не было объявлено о его предполагаемой смерти. Немецкий великий пророк Фридрих Ницше (1844-1900 гг.) тогда был глубоко напуган, когда закричал, глядя на шпили в каждом европейском городе: «Чем же еще являются эти церкви, если не могилами и надгробиями Бога?» <“Che altro sono ancora queste chiese, se non le fosse e i sepolcri di Dio?”> («Веселая наука», 3,125). Сверхчеловек из центра Европы «помешался» на этом и растворился в духовной пустоте.

Большинство европейцев были и остаются менее чувствительными, хотя они по-прежнему охраняют церковные башни и колокола почти в каждой деревне. Прежде всего потому, что другие их помощники в жизни очень медленно, но неумолимо на протяжении веков замещали собой религию, христианство и церкви. До наступления нового времени за богатство и разорение на Земле все еще отвечали небесные силы, теперь же все больше и больше европейцев – на удивление в первую очередь они – брали свою судьбу в свои руки и строили повседневную жизнь сами. Сначала по поручению Бога, а затем уже сами по себе.

Национальные церкви долгое время уживались с мирскими достижениями веков, наступивших после 1500 года, в области науки и техники, в производственной экономике, в отношении разумного использования капитала и обогащения населения. В конце концов, они должны были заботиться прежде всего о спасении душ верующих в загробной жизни и едва ли вмешивались в вопросы «рабочих будней» крестьян и горожан, выходя за рамки межличностных приличий. Их территорией были воскресенья и праздники, а также более высокие жизненные материи. Правителей это, казалось, удовлетворяло; им казалось, что благочестивые граждане, вероятно, будут лучшими подданными в спокойном государстве.

Это изменилось. Запросы нового времени требовали лучшей подготовки и компетентности. Таким образом, росло количество школ и университетов, а вместе с ними и профессоров и учителей, образованных людей в целом. Они нашли свое призвание в новых, более сложных профессиях в области бизнеса и торговли или в качестве государственных служащих в администрации. Многие из неоинтеллектуалов думали по-другому. Они не хотели разрушать христианство само по себе, но прежде всего хотели занять место духовенства, выступая против «власти» и злоупотреблений со стороны церквей.

Труды итальянских гуманистов, идеи британских масонов, темы в салонах и дискуссионных клубах Парижа, а вскоре и многих европейских провинций не являются такими уж нехристианскими, разве что в них отсутствуют церковь и клирики. Веяния духовного ветра ярко проявились у парижского насмешника Вольтера (1694 – 1778) или прусского короля Фридриха II (*1712, 1740 – 1786) и, конечно же, при Французской революции (1789). Их боевые кличи о свободе, равенстве и братстве заимствованы из Библии. Так же и сейчас, в трехсотлетие  со дня рождения Иммануила Канта (22 апреля 1724 – 1804 гг.) мы можем отдать дань уважения великому философу эпохи Просвещения. Однако энтузиазм по поводу разума, «чистого» и «практического», как универсального мерила, угас после катастроф последних двух столетий. «Способность суждения», на которую ссылается Кант, кажется довольно туманной, когда дело касается главных вопросов небесного и земного. С тех пор это побудило «интеллигенцию», как общественно-политическую правящую касту, бороться за новые пути в рай в ущерб традиционной религии. Итальянский коммунист Антонио Грамши (1891–1937) говорил о «культурной гегемонии», потому что его, вероятно, весьма смущал откровенный атеизм и кровавая революция.

Но этот интеллектуальный переворот со всеми его исторически мощными основными и побочными эффектами показывает, как в Европу сейчас устремился дух времени. Когда, возможно, благие намерения некоторых революционеров порождали одну идеологию за другой и приводили к бедствиям. Когда власть государства продолжала расти, намного превосходя все реальные или мнимые грехи церквей, проникая в частную жизнь людей в XXI веке от Рождества Христова в беспрецедентных масштабах.

Но этот краткий очерк посвящен не истории, а тому, почему церкви в Европе приходят в упадок. Мне кажется удивительным, что они еще не совсем опустели перед лицом мощных противодействующих сил: государства, которое проникает в умы и сердца людей сильнее, чем когда-либо диктатура; современной чуждой религии интеллигенции, для которой культурная гегемония крайне важна для сохранения своей власти; и общественного антиклерикализма и атеизма, становящихся обыденностью.

Христианские церкви продолжат свое существование, не важно, в виде «маленькой паствы» или культурной империи, из-за истинности их основного послания.  От человека и от Бога.

Конец