Украина, военная ситуация

Война на Украине вот-вот вступит в свой третий год с обновленным балансом. Баланс, обусловленный множеством факторов. Начнем с того, что прошлогоднее украинское контрнаступление, начатое в условиях большого ожидания в начале июня, осенью устало затухло, так и не достигнув своих целей. Токмак и Азовское море оставались далекими, а охват Бахмута провалился, несмотря на уход во всех смыслах… Вагнера. Войска Киева допустили серьезную стратегическую ошибку: они атаковали там, где русские были наиболее сильными и организованными и где их оборона была наиболее прочной и глубокой, и сделали это, что еще хуже, при ограниченной поддержке с воздуха.

Вероятно, они думали, что русские сдадутся и «уйдут». Короче говоря, они ошибочно полагали, что моральный фактор может представлять собой переменную, способную нарушить баланс. Это было не так. Силы Москвы выстояли и показали себя «стойкими», опираясь на избыточную и традиционную статическую оборону, но также рассчитывая на факторы, которых, например, во время контрнаступления в Харькове весной-осенью 2022 года, у них не было: гораздо больше людей, управляемые авиабомбы, множество дронов.

Тем временем, прямо в разгар контрнаступления Киева, поддержка Запада начала сокращаться из-за тупика в американском Конгрессе между демократами и республиканцами, а также из-за ограниченности логистическо-промышленной системы, подобной западной, структурированной для работы в условиях без масштабных конфликтов и производить продукцию по требованию, не беспокоясь о запасах и складах. Наращивание мощностей осложняется еще и тем, что не хватает персонала и основного производства. «Банально»: порохи, химия для порохов и так далее. И даже цель ЕС по поставке Украине одного миллиона артиллерийских снарядов к марту не будет достигнута.

В результате поставки сократились, а российская артиллерия вернулась к ежедневному обстрелу более чем в два раза больше, чем украинская, в том числе благодаря политико-стратегическому соглашению, официально оформленному между Москвой и Пхеньяном прошлой осенью; соглашение, которое пополнило российский арсенал более чем миллионом артиллерийских снарядов и десятками тактических баллистических ракет (которые российские войска уже начали «доставлять» против целей на Украине).

Возьмем еще случай с американскими баллистическими ракетами малой дальности ATACMS, которые украинцы запрашивали в течение нескольких месяцев и наконец поставили, но всего в двадцати экземплярах. Или случай с крылатыми ракетами большой дальности Storm Shadow, которые, успешно применявшиеся украинцами в так называемой крымской кампании, поставлялись лишь урывками. Даже в этом случае запасы были относительными: производственная линия Storm Shadow была закрыта в течение многих лет, и открытие ее только для Киева не было и не является, выражаясь техническим языком, экономически эффективным.

Короче говоря, в решающий момент Западу немного не хватило и теперь все увязано с выделением средств США и переговорами между демократами и республиканцами, обусловленными электоральным климатом и слабостью кандидатур: Трампа преследует правосудие, Байдена преследует вес лет и тела. И здесь вступает в силу суть российской гибридной стратегии: продолжение войны и обеспечение того, чтобы в Америке, а, следовательно, и в Европе, созрели определенные условия и противоречия, а связь с Киевом постепенно ослабла.

Москва соответствующим образом адаптировалась: частичная мобилизация дала результат, и рабочая сила постоянно пополняется за счет притока новых волонтеров-контрактников. Очевидно, что более широкая мобилизационная база имеет большое значение. Киев же испытывает большие трудности с мобилизацией необходимых ресурсов в вооружение и, как показывает новый законопроект о мобилизации, вынужден существенно снизить требования, массово открыв ряды для женщин, больных людей (туберкулезных, ВИЧ-инфицированных, хронических больных и т.д.), людей с психическими расстройствами и т.д.

Однако адаптация в значительной степени затронула и промышленный и военно-производственный секторы. Западные санкции оказали явно ограниченное влияние в этой области. У России была возможность заменить поставляемые Западом компоненты триангуляциями – через Турцию, ОАЭ и т. д. – или поставками из Китая и Северной Кореи, при этом некоторые процессы были налажены собственными силами. Остальное сделала доступность сырья. В целом, благодаря военному режиму и государственным инвестициям наблюдается рост производства: заводы работают 24 часа в сутки, 7/7 и в три смены, а оборонный бюджет в этом году значительно превысит отметку в 100 миллиардов долларов. Это позволило индустриализировать некоторые возможности, которые два года назад все еще находились на стадии разработки и прототипа (одна для всех: аэробаллистическая ракета «Кинжал»), производить в больших масштабах беспилотники, комплекты спутникового наведения для самолетов-бомб и обеспечить бесперебойное снабжение арсенала баллистических и крылатых ракет. Короче говоря, сегодня у России есть ряд инструментов для ведения крупномасштабной войны с использованием обычных вооружений, которых у нее не было раньше (и никогда не было со времен Советского Союза). И мы наблюдаем это на развязанной в последние недели зимней кампании с применением ракет и беспилотников против украинского промышленного и логистического аппарата.

На местах же ситуация существенно патовая: зима, традиционно тормозящая действия в этих широтах, и относительное превосходство обороны, благодаря использованию артиллерии, минных полей, укреплений и беспилотников, создают отличное равновесие. Украинцы продолжают оборонять Авдеевку и сектор Сватово, а московские силы сохраняют инициативу на направлении Бахмут-Часов Яр и южнее Марьинки.

Таким образом, война на Украине подтверждает себя как бесконечный колодец людей и средств: колодец, который рано или поздно придется закрыть.