Польша – очень американский и не очень европейский антироссийский окоп

Когда Наполеон с триумфом прибыл в Варшаву, его приветствовали не как захватчика, а как отца-защитника польской земли. Он дал невыполненные обещания независимости, завербовал солдат, верных ему даже в изгнании на Эльбе, и взял в любовницы прекрасную графиню Марию Валевскую. Такое подчинение поляков французам имело только один смысл: чувствовать себя в безопасности от многовековой русской угрозы.

Страх перед русскими (затем перед большевиками и Советами, наконец, снова перед русскими) отмечал польскую историю на протяжении веков до наших дней, и это, несомненно, главная причина, почему Польша – с момента окончания Варшавского договора и до наших дней вступления в НАТО – она превратилась в оборонительный форпост Европы. Польша всегда ощущала себя частью Центральной Европы и западного мира, решив не быть тем, кого Милан Кундера назвал «пленником Запада».

Застава была дополнительно усилена после вооруженного конфликта на Украине. Польская армия считается передовой армией благодаря огромным инвестициям, которые привели к тому, что расходы на оборону приблизились к 4 процентам ВВП, что почти вдвое больше, чем должны тратить европейские партнеры: Польша является первой страной в НАТО по проценту ВВП, потраченному на оборону.

Увеличение бюджета приведет к удвоению численности польской армии. А помимо заказа на танки из Южной Кореи Варшава получит из США 32 самолета F35, сотню танков «Абрамс» и ракетные батареи «Патриот». И все это обошлось в десятки миллиардов долларов.

Польша также стала логистическим центром для притока и транзита военной помощи из других стран НАТО и из стран, которые поддерживают Украину, не подвергая себя непосредственному риску, таких как Южная Корея. Украинские вооруженные силы обучаются в Польше использованию систем вооружений союзников. О дальнейшем шаге вперед объявил в прошлом месяце президент Анджей Дуда, который заявил о своей готовности разместить ядерное оружие на территории Польши. Оружие, которое будет добавлено к оружию, хранящемуся на американских и европейских базах, чтобы «укрепить восточный фланг НАТО».

Польский президент подчеркнул угрозу, которую представляет тот факт, что «Россия все активнее милитаризирует Калининградский анклав и перебрасывает ядерное оружие в Белоруссию». Даже если это предложение не найдет поддержки у премьер-министра Дональда Туска и поддерживающих его партий гражданской коалиции, оно все равно дает представление о коллективной чувствительности, подтвержденной огромной поддержкой, которую поляки оказали миллионам украинских беженцев, спасающихся от конфликта. Поддержка в виде субсидий, жилья, рабочих мест, вида на жительство. И даже в плане преследования дезертиров, учитывая, что правительство обязалось отправить обратно на фронт сотни, если не тысячи молодых людей призывного возраста, укрывшихся в Польше и смешавшихся с беженцами.

Приверженность обороне и распростертые объятия Украине – также принимая во внимание старые связи и гегемонистские амбиции в западных, католических и проевропейских регионах – находятся, однако, в противоречии с политическими и социальными процессами, которые поднимают некоторые вопросы об общем видении польского народа и его правящего класса.

Масштабная мобилизация фермеров, которые перекрыли границу в знак протеста против импорта украинской сельхозпродукции, уже недавняя история. Пшеничная битва возникла из-за очевидного экономического ущерба, но не имеет ничего общего с солидарностью по отношению к украинским «братьям». В то же время гражданские обязательства в защиту беженцев вызвали раздражение из-за высоких экономических и социальных издержек, которые ложатся на плечи большинства населения. Эта тревога подогревает те антиевропейские настроения, которые больше не существуют в провинциальных и консервативных слоях польского общества, где правые партии, группы, выступающие за выход из ЕС, и круги, выступающие против абортов, ищут голосов и поддержки, в отличие от правительства, которое хотело бы облегчить действующее законодательство. У руля «Полэкзита» стоит Станислав Жултек, консервативный ультракатолик, который считает, что Польша находится «под властью французов и немцев». Евроскептицизм приводит к распространению движения «Право и справедливость» (PiS), сильно консервативной и националистической партии, которая возглавляла Польшу в последние годы.

Но на противоречивом пути европейской интеграции есть не только популистская угроза. Знаменитая теперь статья 7, согласно которой Варшава регулярно сталкивается с Брюсселем за нарушения верховенства закона и эрозию независимости судебной системы, остается спорным пунктом, даже если результаты последних выборов предполагают более проевропейский и прогрессивный сценарий. Возникающая военная держава в сердце Европы, но наполовину проевропейская, будет действительно проблематичной для будущего ЕС, учитывая, что евроскептическая «компания» может расшириться после выборов в новый парламент в Страсбурге.