Активы России заморожены и находятся под угрозой конфискации

Уже 22 февраля 2022 года, за два дня до начала СВО, Великобритания заморозила активы пяти российских банков, а США поместили госбанки ВЭБ и Промсвязьбанк вместе с их дочерними структурами в список санкционированных лиц. В последующие дни Европейский Союз, НАТО и страны «Большой семерки» заморозили российские активы частных лиц и компаний на своих территориях и поместили отдельных лиц, средства массовой информации, компании и российские банки, как частные, так и государственные, под санкции. Однако эффективность этих санкций переоценена, поскольку даже статистика Международного валютного фонда (МВФ) характеризует российскую экономику как хорошую. Даже летом 2023 года, несмотря на свой статус самой санкционированной страны в мире, Россия опровергла ныне покойного сенатора США Маккейна, который в 2014 году определил ее как «АЗС, замаскированную под страну»: ВВП российской экономики по покупательной способности превратила Россию в пятую по величине экономику мира и крупнейшую экономику Европы, даже обогнав немецкую.

Однако самым неожиданным шагом стран так называемого Глобального Севера стала заморозка активов Центрального банка России (ЦБ РФ) за рубежом. По первоначальным официальным оценкам, резервы ЦБ РФ были заморожены на сумму от 300 до 600 миллиардов долларов. На момент замораживания активы ЦБ РФ составляли 67 миллиардов долларов в валюте США, а также эквивалентное 207 миллиардам долларов в евро, 37 миллиардам долларов в фунтах стерлингов, 36 миллиардам долларов в иенах, 19 миллиардам долларов в канадских долларах, 1,8 миллиарда долларов в сингапурских долларах и примерно 1 миллиарду долларов в швейцарских франках. Со своей стороны, ЦБ РФ подтвердил, что эти суммы в основном состоят из облигаций зарубежных стран, банковских депозитов и резервов на корреспондентских счетах. Странами, которые заморозят наибольшую сумму активов ЦБ РФ, станут Франция (71 миллиард долларов), Япония (58 миллиардов долларов) и Германия (55 миллиардов долларов). Соединенные Штаты заморозили 38 миллиардов долларов, а Великобритания – 26.

Необходимо немедленно внести разъяснения. Все суммы активов, замороженных за рубежом, основаны на официальной статистике, опубликованной ЦБ РФ в январе 2022 года, но которая была заложена в его консолидированный баланс на июнь 2021 года. Неясно, смог ли ЦБ РФ провести и какие операции за несколько месяцев до начала СВО, и в подтверждение всего этого показательным является случай Франции. Замороженные 70 миллиардов долларов, по сути, будут лишь «теоретическими», поскольку, согласно информации, раскрытой самим французским правительством, Франция заморозила лишь около 19 миллиардов долларов. Эта цифра также меньше $25,6 млрд, заявленных в апреле 2022 года министерством финансов Франции. В феврале 2023 года все еще существовала большая неопределенность в отношении этих цифр, настолько большая, что, например, европейские страны рассматривали возможность потребовать от банков декларировать все российские активы на своих балансах, поскольку только 36 миллиардов из примерно 258 миллиардов долларов принадлежали ЦБ РФ. В феврале 2024 года выяснилось, что общие резервы российского Центробанка, замороженные за рубежом, составляют около 280 миллиардов долларов, из которых две трети находятся в Европе, а точнее в Бельгии, в компании Euroclear, специализирующейся на хранении и расчетах с ценными бумагами. По официальным оценкам, на самом деле Euroclear имеет на депозитах 180-190 миллиардов долларов активов ЦБ РФ.

В течение последних двух лет, еще до того, как на поле боя был определен победитель или согласованы условия перемирия, страны Глобального Севера немедленно настаивали на том, чтобы Россия взяла на себя ответственность за возмещение ущерба, нанесенного вооруженным конфликтом. Снова и снова звучало предложение об окончательной конфискации российских активов. Уже в ноябре 2022 года Урсула Фон Дер Ляйен заявила, что России придется взять на себя ущерб, нанесенный Украине вооруженным конфликтом, который оценивается в 600 миллиардов долларов. Это заявление президента Еврокомиссии последовало за петицией английского парламента о содействии экспроприации российских активов в Соединенном Королевстве, но отклоненной из-за отсутствия поддержки. В апреле 2023 года Министерство юстиции США направило в Конгресс запрос о расширении санкционных свобод, чтобы иметь возможность осуществить конфискацию активов ЦБ РФ, замороженных в США. Пропаганда ареста российских активов за рубежом продолжалась весь 2023 год: в октябре того же года Энтони Блинкен заявил, что Соединенным Штатам и Евросоюзу необходимо разработать юридически значимую основу для присвоения замороженных активов, чтобы они могли использовать их, для помощи в восстановлении Украины.

К концу 2023 года риторика начала немного меняться, как с учетом все более настойчивых разногласий между странами Глобального Севера относительно того, какие правовые формулы использовать для конфискации российских активов, так и с учетом растущего страха этих же стран перед необходимостью заплатить высокую цену, как политическую, так и экономическую, за решение предпринять беспрецедентные действия. В ноябре 2023 года сама Бельгия заявила, что любые действия по экспроприации должны быть скоординированы и одобрены ее правительством. Таким образом, Европейский Союз начал обращать свое внимание на доходы, полученные от замороженных активов.

Европейский совет поручил всем европейским депозитариям с замороженными активами ЦБ РФ, превышающими 1 миллион евро, зачислять доходы от замороженных российских активов на отдельные счета, начиная с февраля 2024 года. Эти доходы представляют собой не что иное, как купоны по облигациям, хранящимся у депозитариях, которые по истечении срока погашения должны были передать их ЦБ РФ, но которые, ввиду отсутствия специальной директивы, перетекли в статью текущей ликвидности самих депозитариев. Депозитарии, будучи неспособными поддерживать чрезмерно высокую ликвидность, учитывая требования по управлению капиталом и рисками, которым они должны соответствовать, реинвестировали накопленные купоны в другие облигации или еврооблигации, что, в свою очередь, принесло дополнительную прибыль, связанную с выплатой их купонов. Euroclear сообщила, что чистые процентные доходы в 2023 году составили почти $6 млрд, из которых $4,8 млрд поступили от ценных бумаг, хранящихся от имени ЦБ РФ. По мнению Евросоюза, доходы от замороженных активов ЦБ РФ могут составить от 16 до 21,5 млрд долларов в период с 2024 по 2027 год. Неясно, какая сумма будет выделена на восстановление Украины, поскольку в заявлениях Борреля в марте 2024 года четко прописано, что 90% из примерно 3-5 миллиардов долларов годового дохода будут направлены в Европейский фонд мира (EPF), а оставшиеся 10% – на улучшение украинской оружейной промышленности. Это нетривиальная деталь, поскольку цель и конечное назначение доходов должны быть четко указаны, чтобы обеспечить правовую основу для их экспроприации.

С юридической точки зрения у Европейского Союза есть два инструмента для присвоения этих финансовых ресурсов. Первым решением могло бы стать применение разового налога (налога на непредвиденную прибыль), который, хотя и может быть опротестован и оспорен, имеет большую юридическую прочность, поскольку государства имеют максимальную свободу в отношении налогов и их применения. Не существует международных договоров или законов, которые могли бы ограничить национальное налоговое законодательство. Ни один инвестор не может ожидать или требовать, чтобы инвестиционное налоговое законодательство страны не изменялось или не могло быть изменено. Однако второй вариант предполагает частичную или полную конфискацию полученных доходов, которую, однако, будет сложнее защитить в суде. Кроме того, в этом случае возникает вопрос о финансовой ответственности за оплату судебных издержек и управлении замороженными активами, которые в этом случае несет депозитарий. Если привести пример Euroclear, то в 2023 году расходы бельгийского депозитария на управление замороженными российскими активами выросли и достигли 62 миллионов долларов. Независимо от используемого инструмента, остаются и другие проблемы. Формулировка разового налога, чтобы его можно было применять, должна соответствовать наиболее общим правилам защиты инвестиций, в противном случае сами инвесторы, обнаружив риск, связанный с получением прибыли, могут потребовать внесения изменений в инвестиционные договоры. Кроме того, экспроприация прибыли, полученной от замороженных активов, создаст те же проблемы, что и экспроприация самих замороженных активов. Существуют также определенные технические барьеры для «перенаправления» активов или генерируемых ими финансовых потоков. Во-первых, право собственности на замороженные активы и доходы от них юридически не отличаются друг от друга. Во-вторых, поскольку условия договора управления между ЦБ РФ и депозитарием неизвестны, невозможно определить, могут ли полученные доходы облагаться единовременным налогом или вместо этого их следует рассматривать как ожидаемую прибыль друг от друга инвестора/клиента депозитария. В-третьих, применение разового налога не будет немедленным, поскольку не существует единого европейского налогового режима и неясно, какую ставку следует применять. Если бы была применена ставка, привязанная к налоговому кодексу страны, в которой расположены замороженные активы, ответственность пала бы только на соответствующую страну или ее разделили бы и другие европейские страны? Наконец, мы не должны забывать о статусе резервов страны: они не сравнимы с другими государственными объектами и, учитывая их роль в выполнении функций государственного/национального суверенитета, обычно считаются освобожденными от ограничительных мер со стороны других государств, ровно как и получаемые от них доходы.

Судебные и юридические трудности вовсе не исключают возможности экспроприации, но придают ей несколько сомнительную обоснованность. И Соединенные Штаты, и Великобритания продолжают добиваться конфискации замороженных активов, хотя им пока не удалось найти веское юридическое обоснование. Более того, по мнению самих политиков, такой маневр имел бы последствия для национального законодательства отдельных стран. В 2023 году Джанет Йеллен заявила, по сути, что, хотя США были убеждены, что конфискация российских активов – единственная альтернатива финансированию Украины, этот маневр должен был включать «корректировку» и связанные с этим изменения в законах самих американцев. Тем не менее, в январе 2024 года комитет по международным отношениям Конгресса США в очередной раз выдвинул законопроект о конфискации активов ЦБ РФ на территории США примерно на 6 миллиардов долларов. В конце 2023 года англосаксонский министр инвестиций был вынужден заявить, что конфискация российских активов не должна была оставить юридических лазеек, которые затем можно было бы использовать в национальных или международных судах для оспаривания решения об экспроприации. Ответом России на все эти действия будет зеркальная конфискация активов западных стран на ее территории.

Однако, помимо политических лозунгов, разногласия между странами Глобального Севера сильны. Сами министры финансов, как выяснилось после встречи «Большой Двадцатки» в Бразилии, по-прежнему придерживаются отстраненных позиций относительно того, как поступить с замороженными активами ЦБ РФ. В марте 2024 года Бельгия, поддержанная США, но отвергнутая Францией и Германией, предложила финансировать Украину посредством выпуска облигаций, купоны по которым могли бы быть гарантированы и выплачиваться за счет доходов от замороженных российских активов. Любое решение по перенаправлению замороженных российских финансовых ресурсов на Украину противоречит неопровержимому факту: даже если бы была разработана правовая база для конфискации российских активов за рубежом, был бы создан юридический прецедент, который вызвал бы землетрясение в мировой экономической и финансовой системе. Показательны декларации международных банков, которые в феврале 2024 года высказали негативное мнение по поводу маневров по замороженным российским активам: финансовые институты, по сути, опасаются ответственности перед Россией за свое участие в операциях с активами. Более того, если санкции против России будут смягчены или даже отменены в будущем, сами банки видят риск того, что им придется столкнуться с очень длительными судебными баталиями, учитывая отсутствие правовой основы для действий их правительств. Однако наибольший риск связан с подрывом доверия клиентов и инвесторов к западной финансовой системе. Международное право потеряет всякую актуальность, а доверие инвесторов, полностью подорванное, спровоцирует отток капитала, связанный с отсутствием правовой базы для защиты их инвестиций. Некоторые страны уже направили свои жалобы в Евросоюз, подчеркнув, какими могут быть последствия незаконного использования замороженных российских активов.

Нельзя, однако, забывать, что первый шаг уже сделан: с ужесточением санкционной политики сначала США, а далее в целом всего Глобального Севера, конкуренция и международные правила в сфере торговли и инвестиций были сфальсифицированы. Применение санкций стало неизбирательным, и повод для их применения также может быть оправдан только страхом поддаться конкуренции.